- Ну поймите же вы: Ни-ко-му! Никому Польша не присылала на этот раз приглашения! Каждый сам для себя делал выбор – ехать сюда или нет, - убежденно пересказывал мне передовицы польских газет краковский таксист.
Да? Значит, мне повезло больше, чем другим: лично мне, как журналисту, почему-то приглашение из музея Аушвиц-Биркенау (во всем мире концлагерь называют именно так, в СССР было принято называть его по названию города – Освенцим- Г.
С.) прислали, за подписью заместителя директора. Потому я сюда и приехала, чтобы представить – как это все было 70 лет назад? Какую картинку в этот день видели советские солдаты и что чувствовали пленники? И как по этой черно-белой зимней графике по разбитой войной дорогам мимо покрытых снегом елок и прекрасных польских замков ползли наши танки... Здесь столько полегло народу – и в концлагерях и в окопах - что само слово «Польша», кажется, всегда будет ассоциироваться с болью и пеплом…- Путин, знаете ли, в Европе сейчас не очень популярная фигура, – внезапно прерывает мои видения таксист. –Поэтому, может это и правильно, что его здесь нынче не будет. Но вам, русским, это трудно понять - вы ведь с утра до вечера смотрите канал «Раша тудей»…
Спорить с ним не хочется. Да и смысл? Десять лет назад, на 60-летии освобождения Освенцима, российского президента встречали здесь как почти полубога – как президента страны, освободившей мир от фашизма. Об этом мне рассказал бывший узник лагеря Евгений Ковалев – он партизанил в Смоленской области и в 14 лет попал в плен. Три месяца бесконечных допросов, а потом лагерь.
Два года надеялся и ждал. Работал. Неведомым образом проходил все селекции – его трижды осматривал печально знаменитый доктор Менгеле, который лично решал – кого отправить на работу, а кого в крематорий.
Само освобождение, - вспоминает Евгений Филиппович - прошло путанно: сначала их эсэсовцы с автоматами строем повели в лес и посадили на поляну. Украинцев среди полицаев них не было – в основном поляки и фольксдойчи. Говорили, что …